Плата за страх

Кусков с приятелем возвращались домой. Дорога была свободна, но ехали не спеша. Стрелка спидометра держалась около 60. Обычно Кусков ездит быстрее. На этот раз он не хотел попадать в поле зрения ГАИ. Днём они встретились с партнёрами по бизнесу. Категорический отказ «поддержать компанию» мог отрицательно повлиять на их деловые отношения, и, скрепя сердце, Кусков временно «забыл» железное правило: за рулём ни грамма! Неопытному человеку внешний вид и поведение никак не выдавали, что Кусков позволил себе немного выпить. В самом деле, что для здорового (во всех смыслах этого слова) мужика каких-то 100 граммов. Однако от внимательного взгляда признаки лёгкого опьянения скрыть было невозможно. Вот почему Кусков ничего так не желал в тот вечер, как избежать прямого контакта с инспекторами.

Самым опасным Кусков считал участок Мичуринского проспекта на выезде из Москвы, прямо перед Кольцевой автодорогой. Там расположен «злой» пост ГАИ. Много соседей по гаражу поплатились там правами за свое легкомыслие. По мере приближения к границе города тревожное состояние овладело и пассажиром. Он, как и Кусков, часто ездит на своём автомобиле. И того и другого можно отнести к категории законопослушных водителей. На дороге они, как правило, ведут себя разумно и в соответствии с обстановкой. Можно сказать, действуют, как герой фильма «Никто не хотел умирать», который говорит: «Я солдат. Могу не стрелять – не стреляю». Герои нашей истории руководствуются похожим принципом: «Я водитель. Могу не нарушать – не нарушаю». Вслух они об этом не говорят, но образ мыслей и поступков соответствует этой формуле.

Опасения по поводу возможного конфликта с ГАИ оказались напрасными. Когда они проезжали мимо него, инспекторы были заняты и на машину Кускова не обратили внимания. Настроение резко улучшилось. Разговор оживился. Вспомнили об интересных предложениях партнёров, коротко обсудили перспективы.

Вот тут-то их и подстерегла беда.

Когда до цели оставалось 2–3 минуты езды, справа на проезжую часть вышел мужчина. Ничего плохого это изменение в дорожной обстановке не сулило. Люди на проезжей части в городе – это настолько привычно, что водители давно перестали обращать на них внимание. Речь, конечно, не о тех случаях, когда пешеходы лезут прямо под колёса, а о тех десятках за день городских ситуаций, когда пешие участники движения переходят дорогу, где попало. Кто-то увидел магазин, кому-то надо на автобус. Не станешь же тормозить перед каждым человеком, оказавшимся на пути. Особенно, когда даже начинающему водителю ясно, что наезд возможен только при невероятном условии, что пешеход остановится, и будет ждать неприятностей на свою голову.

Гражданин шел наперерез машине Кускова довольно быстро. Наверное, хотел успеть на автобус, который приближался к остановке напротив. Но было видно, что скорость его передвижения поперёк шестиполосной дороги не настолько высока, чтобы он успел оказаться в полосе движения автомобиля. С одного взгляда это поняли и водитель, и его пассажир. В общем, посмотрели они на пешехода и отвернулись, увлечённые беседой. А тот неожиданно побежал, и через несколько мгновений оказался прямо перед машиной. Ни резкий поворот руля влево, ни экстренное торможение ситуацию не спасли. Автомобиль сбил мужчину. Не приходя в сознание, он через некоторое время умер в больнице.

В трагедии на Боровском шоссе обвинили водителя Кускова. Его, допустившего целый букет нарушений: выехал на полосу встречного движения, управлял автомобилем без водительского удостоверения, в состоянии алкогольного опьянения, неправильно выбрал безопасную скорость, несвоевременно обнаружил пешехода. К тому же, менял показания.

Сначала рассказал, что на шоссе, по которому они с приятелем ехали из Москвы, горело уличное освещение, видимость была более 100 м. Проезжая часть была мокрая, хотя дождь уже кончился – дело было в октябре. На «Жигулях» были включены габаритные огни и ближний свет фар. Ехал он в крайнем левом ряду, хотя средний и правый были свободны. Впереди машин не было, встречных – тоже. Проехал пешеходный переход и увеличил скорость до 60 км/ч. Справа через дорогу пошел мужчина, не быстро. По всему было ясно, что пешеход никак не сможет стать помехой, поэтому водитель продолжил движение с прежней скоростью. Мужчина прошел больше половины пути до середины дороги и побежал. Кусков затормозил и принял влево, на полосу встречного движения. Наезда на пешехода принятые меры избежать не помогли. После удара автомобиль проехал еще около метра и остановился. Пострадавший лежал без сознания.

Три недели спустя водитель заявил, что боковым зрением вначале увидел тень, а потом силуэт, и когда пешеход прошел половину проезжей части, резко побежал. Наезд произошел в середине тормозного пути машины.

Потом ещё раз изменил показания: наезд, мол, произошел в конце торможения. Следователь решил, что правду Кусков говорил сразу после ДТП, потом по совету юриста изменил показания, чтобы выглядеть как можно менее виноватым в происшествии.

Очевидцы подтвердили, что машина сбила пешехода и остановилась. Мнения свидетелей, тормозил водитель до наезда или нет, разошлись: «…резко затормозил и в процессе торможения машины на юз произошел наезд на пешехода» (пассажир «Жигулей»); «…услышала визг тормозов и, посмотрев вперёд, увидела остановившуюся на середине шоссе автомашину, которая сбила человека. Сама была на волосок от беды. Если бы не отошла назад, машина сбила бы и меня» (женщина, которая перед ДТП вышла из автобуса и направлялась домой); «…наезд произошел без торможения, если бы водитель тормозил, то вначале был бы слышен «скрип» тормозов, а потом удар…» (житель Солнцева, встречал пассажиров, сошедших с автобуса).

С какой скоростью ехали «Жигули»?

И здесь показания оказались противоречивыми. Водитель и пассажир назвали 60 км/ч. Женщина, которая едва не попала под колёса, – 80 км/ч.

Следователь не стал выяснять, какова на самом деле была скорость автомобиля до ДТП, хотя одним из пунктов обвинения записан неправильный выбор безопасной скорости.

Юрист, о существовании которого следователь догадался по всё более чёткой линии защиты водителя Кускова, самостоятельно взялся за расчёты. Вернее не сам, а обратился за помощью к эксперту в этой области. В результате совместной работы были сделаны серьёзные выводы о недостаточной доказанности нарушений со стороны водителя Кускова. Во-первых, схема к протоколу осмотра места происшествия (водители называют её схемой происшествия) оказалось немасштабной. Всегда в подобных случаях возможно зрительное искажение и неправильные выводы, с одной стороны, а также необъективный и неполный анализ механизма происшествия – с другой. В данном случае команда защиты обратила внимание, что следы торможения, оставленные колёсами автомобиля на асфальте, показаны за местом наезда. На самом же деле по объективным данным выходило, что наезд произошел как минимум через 2,5 м после того, как «Жигули» начали тормозить.

Из первичных документов дела следовало, что пешеход после удара отлетел на 30 м. Учитывая, что скорость (рассчитана по следу торможения) перед наездом была 54 км/ч, пешеход никак не мог оказаться так далеко от места наезда. Отечественные и зарубежные исследователи указывают, что максимальное расстояние, на которое он мог быть отброшен, составляет 16–17 м. В общем, выводы защитников Кускова, позволили утверждать, что наезд произошел в середине тормозного пути.

Мог ли водитель в сложившихся условиях избежать наезда?

Теоретически ответить на этот вопрос несложно. Надо сопоставить величину остановочного пути с расстоянием, отделяющим автомобиль от рокового места в момент возникновения опасности. Что касается остановочного пути, то при известных начальной скорости движения автомобиля, времени реакции водителя, времени срабатывания тормозного привода и других величинах его рассчитать нетрудно. В данном случае остановочный путь оказался равным 43 м.

С моментом возникновения опасности для движения сложнее.

Специалисты по автотехнической экспертизе в аналогичных ситуациях (пешеход сначала шел, потом побежал) рассчитывают вероятность ДТП, если бы пешеход не изменил темпа перемещения по проезжей части. Если ответ положительный, принимают, что опасность для движения возникает в тот момент, когда пешеход делает первый шаг на проезжую часть. Именно в этот момент у водителя возникает обязанность принять меры к недопущению ДТП (в ПДД на этот счет указана только одна мера – тормозить вплоть до полной остановки транспортного средства).

В случае с Кусковым пешеход не успел бы дойти до коридора, по которому ехала машина, если бы продолжал идти пешком. Более того, автомобиль успел бы удалиться на 25 м. Ну а когда человек побежал, автомобилю до места наезда оставалось проехать 15 м, что почти в 3 раза меньше остановочного пути. Стало быть, ни о какой технической возможности избежать наезда в сложившейся ситуации говорить не приходится.

Знать бы, где упадёшь, соломку подстелил бы. Боялись, чтобы не остановила ГАИ, попали в гораздо более неприятную историю. И произошло это сразу после того, как поняли: опасность, которую считали наи-более вероятной, миновала. Давным-давно по телевидению показали фильм, кажется, итальянский «Плата за страх». По сюжету, водители на нескольких грузовиках везли нитроглицерин на буровую, где бушевал огонь. Ехать надо было или очень быстро или очень медленно, чтобы от тряски нитроглицерин не взорвался. В пути погибли все смельчаки, кроме одного. Взрывчатого вещества, которое он привез, оказалось достаточно. Пожар ликвидировали. Получив огромные деньжищи, в состоянии эйфории счастливчик погнал назад и сорвался в пропасть.