Вот что рассказывает об этом альбом «30 лет заводу «АРЕМКУЗ» (1927 – 1957)»: «В 1948 году заводом построена передвижная ветеринарная лаборатория на шасси ЗИС-5 конструкции ветврача тов. Ковалёва. Эта лаборатория была одобрена Маршалом Советского Союза тов. Буденным С.М.». А вот что пишет об этой машине Соколов М.В. в своей книге «Отечественные капотные автобусы и их производные», том 2: «К сожалению, об этой интересной разработке сохранились в основном лишь фрагментарные изображения… О другой подобной разработке – весьма специфическом специализированном автомобиле в том же кузове – сохранилось гораздо больше информации. Речь идёт об автомобиле для транспортировки павших животных. Достаточно подробное описание этой модели оставил один из её создателей – научный сотрудник научно-исследовательской ветеринарно-санитарной лаборатории Горветотдела Мосгорисполкома А.И. Кононок».

Секретная лаборатория

Казалось бы, какая здесь может быть тайна? О том, что в послевоенные годы животноводство и птицеводство в СССР пребывало в плачевном состоянии, всем хорошо известно. Тяжелейший удар по нему нанесла Великая Отечественная война. Особенно сильно пострадали районы, подвергшиеся немецкой оккупации. Казалось бы, хорошо поставленная ветеринарная служба – одна из важнейших составляющих послевоенного подъёма сельского хозяйства, и никакого секрета здесь нет. Вопрос кроется в другом: с какой стати передвижную ветеринарную лабораторию одобрил С.М. Будённый? Как известно, он был Маршалом Советского Союза и к сельскому хозяйству никакого отношения не имел. И почему об этой разработке сохранились лишь «фрагментарные изображения»? И, наконец, вообще зачем понадобился автобус – труповозка для животных, если и поныне для вывоза трупов павших животных используются обычные грузовики? Ответить на эти вопросы ветераны «АРЕМКУЗа» оказались не в состоянии…

У авторов есть уникальная возможность ответить на данные вопросы. В силу удивительного стечения обстоятельств сын вышеупомянутого «ветврача тов. Ковалёва» был мужем двоюродной сестры матери одного из авторов данной статьи. Он-то и рассказал некоторые подробности этой загадочной истории…

Начнём с самого «ветврача тов. Ковалёва». Его звали Пётр Александрович Ковалёв (1899–1986), который не был «колхозным коновалом», а имел звание генерал-майор ветеринарной службы и даже одно время возглавлял Московскую ветеринарную академию и имел слабость: очень любил лошадей. Как известно, С.М. Будённый испытывал такую же слабость. Наверное, именно это и привело последнего в кабинет П.А. Ковалева. Они вспоминали недавнюю Великую Отечественную войну, и Будённый пожаловался Ковалёву, что во время войны кавалерия понесла очень большие потери, причём если раненых кавалеристов удавалось худо-бедно эвакуировать в тыл, то в отношении раненых лошадей это было практически нереально. Он говорил: «Попробуйте-ка вынести с поля боя на руках раненую лошадь, которая катается по земле, лягается и кусается!». Собеседники пришли к выводу, что на помощь кавалерии должна прийти техника, а точнее – специальная машина, на которой можно было бы осуществить эвакуацию раненых лошадей. Принимая во внимание, что затащить в кузов автомобиля раненую лошадь человеку не под силу, данный «эвакуатор» должен быть оснащён лебёдкой и откидной аппарелью. Дело в том, что Семён Михайлович был на 100% уверен, что если начнётся третья мировая война, то в ней тоже будет активно использоваться кавалерия.

Вспомнили и о появившемся ядерном оружии, что вызывало у Будённого особую тревогу. Он утверждал, что поскольку ядерное оружие является оружием массового поражения, пострадавших от него лошадей будет много, а следовательно, понадобится большое количество машин для их эвакуации.

По мысли Будённого, использование «передвижных ветеринарных лабораторий» на войне должно выглядеть следующим образом: происходит ядерный взрыв. Когда дым от него рассеивается, на поле боя появляются вышеупомянутые «ветеринарные лаборатории». Пострадавшим лошадям, которым не требуется «госпитализация», ветеринарная помощь оказывается на месте, а тех, которым можно оказать помощь только в ветеринарной клинике, затаскивают в кузов машины с помощью вышеупомянутой лебёдки и отправляют на излечение. Вот так наивно представлял себе очаг ядерного поражения Маршал Советского Союза Семён Михайлович Будённый! Правда, следует заранее оговориться, что этот разговор происходил где-то в 1947–1948 гг., когда у Советского Союза ещё не было ядерного оружия и о поражающих последствиях тогда даже физики-ядерщики практически ничего не знали. Последствия эмпирически начали выясняться лишь после 1949 года, когда атомная бомба появилась в СССР.

Для детальной проработки проекта «передвижной ветеринарной лаборатории» П.А. Ковалёв привлёк, по его словам, специалистов «с небольшого авторемонтного завода у Новоспасского моста». То есть с «АРЕМКУЗа». Ветераны завода вспоминали, как «им прожужжали все уши», что заводу выдано «особо важное задание Партии и Правительства». Разумеется, об атомном оружии не говорилось ни слова – это была величайшая государственная и военная тайна. Именно специалисты «АРЕМКУЗа» предложили оснастить «передвижную лабораторию» валом отбора мощности для привода вышеупомянутой лебёдки. На территории «АРЕМКУЗа» ещё не рассосалось местное «автомобильное кладбище», с него и взяли шасси автомобиля ЗИС-5В. Все необходимые комплектующие поставил точно в срок ЗИС (по утверждению ветеранов, к этому, несомненно, приложил руки сам С.М. Будённый – не забывайте, каким влиянием он обладал). И вскоре на территории «АРЕМКУЗа» стояла готовая «передвижная ветеринарная лаборатория». Принимали её С.М. Будённый и П.А. Ковалёв. Всё оборудование «лаборатории» было продемонстрировано в действии. Будённый пришёл в полный восторг, он благодарил коллектив завода и сказал, что понадобится «большое количество таких машин». В свою очередь, коллектив завода, а особенно его руководство восприняли эту благодарность и пожелание с радостью – ведь для производства таких «ветеринарных лабораторий» не требовалось перестраивать производственный цикл завода, неизбежный при переходе на ремонт цельнометаллических автобусов. И «АРЕМКУЗ» приступил к серийному производству этих «лабораторий» (разумеется, говоря о «серийном производстве», нужно иметь в виду, что оно осуществлялось кустарным или полукустарным методом). Автомобильная свалка на территории «АРЕМКУЗа» к этому времени прекратила существование, шасси и прочие необходимые комплектующие от грузовика ЗИС-150 исправно поставлял ЗИС. На дворе стоял 1948 год…

Атомный век «АРЕМКУЗа»

Как известно, 29 августа 1949-го Советский Союз произвёл испытания первой атомной бомбы. Руководство страны получило возможность своими глазами увидеть всю его разрушительную мощь и последствия. Так заказчик (по-видимому, Министерство обороны) потерял всякий интерес к «передвижным ветеринарным лабораториям». Это выражалось в том, что ЗИС перестал регулярно поставлять комплектующие, а на территории «АРЕМКУЗа» образовалось что-то вроде отстойной площадки невостребованных «передвижных лабораторий». И вот тут появилась идея использовать их для перевозки павших животных, чтобы освободить территорию завода от нереализованной продукции, и руководство «АРЕМКУЗа» отнеслось к вышеупомянутой идее положительно. Вот так как минимум одна из нереализованных «передвижных лабораторий» угодила в Московский зоопарк. Более того – по утверждению ветеранов столичного автобуса именно эти «передвижные лаборатории» после небольшой переделки кузова сыграли роль автобусов ЗИС-16 в таких известных фильмах конца «1950-х гг.» как «Дом, в котором я живу» и «Летят журавли». Дело в том, что к тому времени автобусов семейства АКЗ в инвентаре столичных автобусных парков уже давно не было. Вот так вкратце выглядела история «передвижных ветеринарных лабораторий» по рассказам ветеранов «АРЕМКУЗа» и московского автобуса…

Но это ещё не конец статьи! Мы представляем читателям ещё одного участника этой истории – сына П.А. Ковалёва, капитана I ранга Владимира Петровича Ковалёва (1926 – 2006 гг.). В силу ещё одного удивительного стечения обстоятельств в 1960-х гг. ему довелось принимать активное участие в ядерных испытаниях на Новой Земле, где он был начальником одной из лабораторий. В.П. Ковалёв вспоминал, что в ходе этих испытаний изучалось воздействие атомного оружия на млекопитающих и живые организмы, для чего сюда доставлялись подопытные животные, которых размещали на определённом расстоянии от эпицентра взрыва, а также на палубах списанных кораблей, которые должны были подвергнуться воздействию ядерного оружия. Были здесь и «добровольцы» – белые медведи, крайне опасные и агрессивные, прогнать которых с полигона не представлялось возможным. Видимо, по этой причине на Новую Землю была доставлена одна «передвижная ветеринарная лаборатория» (вполне возможно, что именно та, которую одобрил С.М. Будённый. Во всяком случае, В.П. Ковалёв называл её «отцовской»).

Ядерный брейк-данс

Однако здесь она оказалась совершенно бесполезной – на Новой Земле не было никаких дорог, по которым она могла была проехать. И как-то при подготовке очередного ядерного взрыва (то ли наземного, то ли воздушного) её не стали вывозить с опытного поля. Как вспоминал В.П. Ковалёв, после взрыва её вообще не нашли, а на обожжённой земле с диким рёвом дымящиеся белые медведи выделывали самый настоящий брейк-данс! Конечно, никакого брейка в 1960‑х гг. не существовало, но, движения стали в начале 1980-х называть «танцем поломанного робота» (Robot Dance). «Ума не приложу, почему его так назвали, – вспоминал В.П. Ковалев. – Причём тут поломанный робот? На полигоне всё это точь-в-точь выделывали белые медведи, пострадавшие от ядерного взрыва!».

А вот другие воспоминания В.П. Ковалёва. Во время проведения подводного ядерного взрыва в воздух поднялся гигантский водяной столб, из которого выпало два белых медведя. Один упал в воду, всплыл, немного покачался на волнах, после чего ушёл под воду, и больше его не видели. Второй грохнулся на палубу списанного судна. Он был мёртв, причём вскрытие показало, что смерть наступила не столько от поражающих факторов ядерного взрыва, сколько от падения… с полукилометровой высоты!

«Очень жаль, что Будённый ничего этого не видел, – вспоминал В.П. Ковалёв. – Похоже, Семён Михайлович и в будущей войне собирался конницей командовать… Возможно бы, и покомандовал – до первой атомной бомбардировки, после чего не осталось бы и мокрого места ни от него самого, ни от его сабельного воинства, ни от всех его ветеринарных лабораторий. Ну что тут скажешь?».

Красный факел вместо «АРЕМКУЗа»

В своей предыдущей статье мы упомянули малоизвестный и малозначительный эпизод из истории завода «АРЕМКУЗ» – историю, как этот завод хотели переименовать в «Красный факел».

Начавшаяся ещё в предвоенные годы массовая автомобилизация Советского Союза потребовала резкого увеличения количества авторемонтных кузовных предприятий, и такие предприятия стали возникать по всей территории страны. Ветераны «АРЕМКУЗа» не скрывали своей гордости, что их завод был первенцем этой отрасли, что сюда ездили учиться со всей страны. Но к чувству гордости всё сильнее примешивалось чувство обиды – страна покрывалась густой сетью авторемонтных кузовных заводов, и самоназвание «АРЕМКУЗ» становилось фактически нарицательным – некоторые вновь созданные заводы также получили название «АРЕМКУЗ» по названию документации и технических условий, которые приходилось согласовывать через Мосгорисполком.

В сложившейся ситуации лучшим выходом являлось переименование завода. Да, до 1930 г. «АРЕМКУЗ» назывался иначе – «Автокузовные и обозные мастерские треста московских транспортных предприятий». Однако это название было слишком длинным, неудобным и трудно запоминаемым, и о его возвращении не могло быть и речи. Однако дальше разговоров о необходимости сменить вывеску в предвоенные годы дело не сдвинулось.

В послевоенные годы потребность в авторемонтных предприятиях для оздоровления автомобильного парка, сильно пострадавшего и износившегося в тяжёлые военные годы, ещё более возросла. Тут терпение работников «АРЕМКУЗа» лопнуло. Вспоминая эту историю, ветераны рассказывали, что «кто-то из наших предложил новое название завода. Полностью оно должно было звучать как «Авторемонтный кузовной завод «Красный факел». Идея понравилась руководству настолько, что на капоте самого первого автобуса АКЗ-1 № 1, выпущенного в 1947 г., была установлена хромированная эмблема в виде горящего факела. А в архиве «АРЕМКУЗа» удалось найти эскизы нескольких вариантов этой эмблемы (видимо, более поздних, где в языки пламени была вплетена аббревиатура «АКЗ»)». По словам некоторых ветеранов, эта эмблема была изготовлена на ЗИСе…

Однако переименование завода так и не состоялось. В рукописном альбоме «30 лет заводу «АРЕМКУЗ» (1957 г.) и «Истории завода «АРЕМКУЗ» (1967 г.) ничего об этом не упоминается. Зато об этом говорили все ветераны завода. Их воспоминания начинались с того, что в отношениях между «АРЕМКУЗом» и Заводом им. Сталина возникли какие-то проблемы, и последний отказал «АРЕМКУЗу» в изготовлении эмблем. Однако причина, почему «АРЕМКУЗ» так и не стал «Красным факелом» крылась совсем в другом…

Кабы не было б нужды!

Однако смена названия не состоялась после истории, которую позже очень любили рассказывать ветераны «АРЕМКУЗа» и которую стоит поведать. Заранее предупреждаем: это не шутка, не юмореска и тем более не анекдот, а реальный эпизод из истории столичного авторемонтного кузовного завода…

Тот, кто застал советские времена, несомненно, должен помнить многолюдные демонстрации и митинги на улицах и площадях наших городов с перекрытием дорог и целых районов. Ну а там, где проходят такие мероприятия, неизбежно возникает деликатная проблема – люди где-то должны справлять свою нужду. К примеру, на всю Москву (включая все городские парки!) к началу 1950 года имелось лишь 92 городские общественные уборные – 33 отдельно стоящих подземных, 17 отдельно стоящих наземных и 42 встроенных в здания.

Передвижные туалеты начинали применяться во Франции, Германии и США ещё до войны. Ответственное задание разработать проект передвижных общественных уборных (автотуалетов) было выполнено «Управлением благоустройства г. Москвы», а воплотить его в металле было поручено коллективу «АРЕМКУЗа». Шёл 1950-й год, и «АРЕМКУЗ» постарался на славу. Тогда передвижные общественные уборные не имели ничего общего с нынешними кабинками «биотуалетов». Это была грандиозная конструкция размером с большой автобус, которая устанавливалась рядом с водопроводным колодцами и канализационными люками, с которыми соединялась дюритовыми шлангами – ко всему прочему, автотуалет оснащался рукомойниками.

Конструкция представляла из себя фургон, иногда с откидными для проветривания окнами, специальное или прицепное шасси с использованием узлов серийных автомобилей и прицепов. Автотуалет транспортной массой 6 т и габаритными размерами 8320х2960х3200 мм оборудовался баком для воды на 2,5 кубометра и сборником сточных вод на 3,5 кубометра и был снабжён противооткатными тормозными механизмами на задних колёсах и лестницами.

Мужской и женский туалеты выполнялись в разных фургонах и отличались друг от друга различной планировкой и расстановкой санитарных приборов: в мужской уборной – 3 кабины с унитазами, 2 умывальника и 12 писсуаров, а в женском – 8 кабин с унитазами и 2 умывальника. В каждом имелось по хозяйственной кабине, санитарно-гигиеническому шкафу, откидному сидению для обслуживающего персонала и 2 зеркалами у умывальников.

Ну а дальше автотуалет надо было продемонстрировать руководству – к этому мероприятию готовились особенно тщательно. При этом надо было показать, что это – детище «АРЕМКУЗа». Как вспоминали ветераны, по своему внешнему виду автотуалет напоминал «нечто среднее между автозаком и вагоном бронепоезда», и было необходимо объяснить народу его истинное назначение. Поэтому на боковых стенках автотуалета было решено сделать надпись «Автотуалет АТ-1. Изготовлен заводом «АРЕМКУЗ». Однако название «АРЕМКУЗ» показалось его работникам слишком прозаическим и попросту малоизвестным, а официальное название автотуалета – АТ-1 – бесцветным. Опережая события, руководство завода решило повесить на него другое название, так понравившееся начальству. И вскоре автотуалет украсила крупная надпись: «Автотуалет «Красный факел»!

В преддверии очередной демонстрации его отбуксировали на Советскую (ныне Тверскую) площадь, на то самое место, где в 1947 г. был выставлен напоказ автобус АКЗ-1 № 1, то ли для осмотра руководством, то ли использования по прямому назначению. Вот тут и началось самое смешное: вспоминая эту историю, ветераны говорили, что в праздничных колоннах, проходивших по тогдашней улице Горького мимо Советской площади, «увидев наш автотуалет, ржали до упаду даже те, у кого вообще не было чувства юмора».

У высокого же начальства название автотуалета вызвало совсем другую реакцию: «Что это за название? Вы что – идиоты? Вы бы ещё назвали свой автосортир «Красное знамя» или «Красная звезда»!!!». Вспоминая подробности этой истории, ветераны говорили, что название автотуалета «Красный факел» ко всему прочему звучало ещё и интригующе: что создатели автотуалета подразумевали под «красным факелом»? В результате серьёзные неприятности возникли у директора завода И.А. Девишева, которому пригрозили, что «если он не прекратит это безобразие, у него отберут партбилет за издевательство над нашими символами». На Советскую площадь был срочно вызван заводской маляр, который закрасил надпись. Ещё раз напомним читателям, что всё это происходило при «проклятом Сталине», и тем не менее, никаких серьёзных последствий ни для кого не имело.

Куда девали красный факел?

Поскольку программу производства автотуалетов с «АРЕМКУЗа» никто не снимал, от идеи переименовать завод в «Красный факел» пришлось отказаться, как говорили ветераны, «чтобы эта история не повторилась». «АРЕМКУЗ» до последних дней существования так и остался «АРЕМКУЗом». Что касается «Красного факела», то ветераны утверждали, что у «АРЕМКУЗа» его позаимствовал… Апрелевский завод грампластинок, который в конце 1950-х сделал его своей эмблемой с небольшим изменением – из пламени, выполненного из аббревиатуры АКЗ, была удалена буква К, получилось АЗ – Апрелевский завод.

Список литературы:

• 30 лет заводу «АРЕМКУЗ» 1927 – 1957 – М. 1957.
• Дементьев Д., Марков Н. Автобусы IV и V пятилеток – М. 2019.
• Егоров М.В. Шибаев Д.А. История московского автобуса – М. 2004.
• Ковалёв В.П. От морской мины до ядерной бомбы. Сборник «Частицы отданной жизни. Воспоминания испытателей Новоземельского ядерного полигона» - М. ИздАТ. 1999.
• Работа технологов завода «АРЕМКУЗ» по улучшению технологических процессов – М. 1948.
• Соколов М.В. Отечественные капотные автобусы и их производные. Тома 1 и 2 – Барнаул. 2016–2018.
• Тархов С.А. Москва. Городской пассажирский транспорт Москвы. Краткий исторический очерк к 125-летию возникновения - М. 1997.
• Шугуров Л.М. Автомобили России и СССР. том 1 – М. 1994.
• Полковский М.А., Березанцев Б.Б. Машины, механизмы и сооружения для санитарной очистки городов: – М, Изд-во коммун. хоз-ва РСФСР. 1957.